В 2014 г. конфликты Китая с Вьетнамом по поводу национальной принадлежности спорных территорий в Южно-Китайском море вступили в фазу вооруженного столкновения в связи с установкой китайской буровой платформы по добыче нефти и газа в районе исключительной экономической зоны Вьетнама.

Такие действия Китая обусловлены обновлением председателем КНР Си Цзиньпином концепции формирования Великой китайской морской державы, которая может быть реализована только путем присоединения морских акваторий соседствующих с Китаем восточноазиатских стран, пользуясь отсутствием международного законодательства в отношении так называемых закрытых морей, к которым отнесено Южно-Китайское море.

Вопрос о территориальной принадлежности островов ЮКМ в Комиссии ООН по Конвенции по морскому праву должен был быть рассмотрен в 2009 году.

В мае 2009 г. в ООН поступили заявки от СРВ, Малайзии и Филиппин. КНР заявку не подала, но в апреле 2009 г. направила в Комиссию ООН ноту протеста МИД, приложив карту своих морских владений, границы которых были обозначены пунктиром латинской буквы «U», где китайская территория охватывает 80% акватории ЮКМ, включая почти все его острова.

По внешнему виду «Линия U» напоминает «язык буйвола», как ее метко назвали прибрежные страны ЮВА.

Конфигурация «языка буйвола» на картах Китая впервые появилась в 1947 г. при гоминьдановском режиме, позднее ее включили в морские карты КНР. МИД КНР заявило в ноте, направленной в ООН 14 апреля 2009 г., что «Линия U» –это граница «исторического моря» Китая, установленная еще до новой эры.

К 2012 г. ЮКМ уже фактически было поделено между странами, вовлеченными в спор с Китаем по поводу границ владений самого Китая. СРВ имеет контроль над 25 островами, атоллами и рифами, из которых к островам можно причислить только 7.

Китай владеет вдоль восточной части архипелага Спратли 12 островами, отмелями, рифами и атоллами, где проходят главные морские пути.

Здесь построены вертолетные площадки, артиллерийские укрепления, склады для боеприпасов и продовольствия. Филиппины владеют 9 островными территориями с самой длинной в 1300 м взлетно-посадоч-ной полосой, Малайзия –5 островами, Тайвань –одним, но самым большим, островом Тайпиндао.

Таким образом, более 50 островов Южно-Китайского моря к настоящему времени де-факто оказались поделенными, из которых Китай владеет экономически развитым и населенным островом Хайнань, а суверенное право на острова своих соседей не признает.

Китайское агентство Синьхуа озвучило в 2013 г. позицию Си Цзиньпиня о правах на морские территории по двум пунктам:

1)     Китай неизменно будет продолжать следовать по пути мирного развития, но не может уступить свои законные права, тем более поступиться основополагающими национальными интересами. Необходимо укреплять потенциал защиты морских территорий;

2)     укрепление военной мощи на море – одна из главных задач Китая, так как контроль над морскими территориями будет способствовать усилению статуса КНР на международной арене, повышению конкурентоспособности в области политики, экономики, национальной обороны, науки и техники.

Длительные споры в отношении национальной принадлежности островов в Южно-Китайском море пока не привели к осложнению межгосударственных отношений Вьетнама с Китаем в отличие, например, от Японии, которая заняла более жесткую позицию в морском конфликте с Китаем в 2013-2014 гг. по поводу национальной принадлежности островов Сенкаку (по-китайски Дяоюйдао).

Дяоюйдао были включены в состав японской территории в 1985 г., поскольку по заявлению Токио они тогда никому не принадлежали. Пекин же настаивал, что эти острова были насильственно захвачены Японией вместе с Тайванем у Китая и поэтому должны быть возвращены по условиям капитуляции Японии в 1945 г. (Япония тогда отказалась от территорий, присоединенных в результате агрессии). Подкрепляя свою позицию, КНР постоянно направляет в воды у Сенкаку патрульные корабли своей морской полиции.

Морские споры двух стран касаются и проблемы освоения морских запасов энергоносителей в исключительных зонах. Исключительные экономические зоны КНР и Японии накладываются друг на друга в Восточно-Китайском море, и две страны не могут договориться об их разграничении. Токио настаивает на разделе этого района по серединной линии, Пекин же требует расширить пределы китайской зоны до границ континентального шельфа.

Китай уже начал разработку природного газа в спорном районе соприкосновения двух зон в Восточно-Китайском море, после чего премьер-министр С. Абэ возглавил комиссию по решению вопроса разграничения исключительных зон.

Морские споры отразились на замедлении динамично развивающихся торгово-экономических отношений Китая с Японией. Экспорт автомобилей из Японии в Китай в 2013 г. резко сократился. Ранее сообщалось, что объем двусторонней торговли к 2015 г. будет доведен до 60 млрд. долл. США. В 2012 г. этот показатель составил 50 млрд. долл. США.

Тем не менее, идут переговоры о подписании соглашения о валютном обмене и о сделках в юанях.

Япония укрепляет свою обороноспособность на спорных островах. Правительство страны объявило о намерении создать собственное подразделение морской пехоты, для которого потребуется новая военная техника, в частности десантные корабли-амфибии. Кроме того, Минобороны Японии изучает возможность приобретения американских беспилотников «Глобал Хоук» (GlobalHawk) для патрулирования своей спорной территории.

Япония неоднократно пыталась начать переговоры с КНР по мирному разрешению морских споров. В феврале 2014 г. Синдзо Абэ сказал, что он неоднократно призывал КНР провести встречу на высшем уровне, тогда можно было бы затронуть ряд ключевых двусторонних проблем, включая конфликт вокруг японских островов. Прямой конфликт между Японией и Китаем недопустим. Мы обязаны сделать все, чтобы избежать этого, и я уверен, заявил С. Абэ, что КНР разделяет подобную точку зрения.

Отношения ухудшились и по другой причине. Синдзо Абэ считает, что создание Китаем в 2013 г. так называемой Опознавательной зоны ПВО в акватории Восточно-Китайс-кого моря и необходимость получения на разрешение полетов от Китая всеми авиакомпаниями, включая США, крайне опасны и могут привести к непредсказуемым последствиям. Глава японского правительства предложил оборонным ведомствам Японии и Китая создать двусторонний координационный механизм и организовать комиссию на уровне глав правительства.

С точки зрения своих экономических интересов Китай больше заинтересован в аннексии чужих владений в Южно-Китайском море: архипелага Сиша (по-вьетнамски – Парасельских островов), островов Наньша (по-вьетнамски – Спратли) и острова Хуаньян. Вьетнам и Китай длительное время борются за свои права в отношении архипелага Сиша и островов Наньша, так как по предварительным данным геологоразведки США там сосредоточены большие запасы углеводородов.

По китайским данным, в Южно-Китайском море может добываться около 1/3 всего объема нефти и газа, необходимого КНР. Все запасы нефти в ЮКМ оцениваются в объеме от 23 до 30 млрд т, природного газа – 16 трлн. куб. м. К лету 2013 г. оффшорная нефтегазовая корпорация CNOOC закончила строительство крупнейшей в Азии морской глубоководной нефтегазовой платформы производительностью 12 млрд. куб. м газа в год, способной обеспечить 10% добычи газа КНР.

В начале мая 2014 г. Китай предупредил, что с 4 мая по 15 августа Китай приступает к добыче нефти и газа в Южно-Китайском море на территории у Парасельских островов, которая является исключительной экономической зоной Вьетнама.

Уже 2 мая 2014 г. Китай установил 136-метровую буровую платформу HD-981 оффшорной нефтяной компании CNOOC в исключительной экономической зоне Вьетнама, расположенной на расстоянии около 220 км до береговой линии СРВ.

По Конвенции ООН по морскому праву протяженность такой территории входит в исключительную экономическую зону. Охрану платформы HD-981 должны были обеспечить китайские корабли, чтобы не допустить в зону бурения иностранного судна ближе 4,8 км (3-х миль). Об этом было сообщено на официальном сайте морской безопасности КНР 3 мая 2014 года.

Притязания КНР на владение всеми Парасельскими островами продолжаются с того момента, когда войска НОАК 20 января 1956 года высадились на островах Амфитрит Парасельского архипелага, а с 1971 года начали осваивать остров Вуди, самый крупный из захваченных НОАК Парасельских островов. В январе 1974 г. китайские войска захватили весь Парасельский архипелаг.

Столь сильный интерес Китая к островам Южно-Китайского моря объясняется двумя причинами:

·         первая – это желание, как было сказано, стать не только самой мощной сухопутной державой, но и крупнейшей морской державой мира, а Южно-Китайское море – важнейший кратчайший водный путь для морского судоходства от Индийского до Тихого океана;

·         вторая – завладеть крупнейшими морскими месторождениями энергоносителей.

Споры по архипелагу островов Няньша (по-вьетнамски Спратли) и островам Сиша (Парасельского архипелага) с КНР кроме СРВ ведут Филиппины, Малайзия, Бруней, Индонезия. Китай считает, что все острова относятся к его исключительной экономической зоне.

Разрешению споров мешает недоработка Конвенции ООН по морскому праву от 1982 г. (в ней нет ясного определения, что считать островом, рифом или скалой, не определен юридический статус «замкнутых морей», каким является Южно-Китайское море).

МИД СРВ выступило в мае 2014 года с официальным протестом, заявив, что место установки китайской буровой платформы находится в районе исключительной экономической зоны Вьетнама. Руководство вьетнамской государственной неф-тегазовой корпорации «Петровьетнам» потребовало «прекратить незаконные действия и убрать китайскую буровую платформу из вод Вьетнама». На что МИД КНР заявило, что «бурение происходит в китайских водах».

Глава корпорации «Петровьетнам» 4 мая 2014 г. направил руководству нефтяной корпорации Китая «Хайзыонг» (председателю и главному исполнительному директору) письмо-уведомление, в котором решительно настаивает на прекращении работ буровой платформы HD-981 госкомпанией CNOOC и о выводе ее с территории исключительной экономической зоны Вьетнама.

После установки морской платформы КНР в водах Вьетнама во Вьетнаме произошли массовые выступления. Толпы людей атаковали сотни предприятий, вывески которых были написаны по-китайски. Около 20 фабрик, принадлежащих китайцам, были преданы огню. Работавших на них китайцев избивали до полусмерти. Несколько сот китайцев были убиты и ранены. Толпа громила и сжигала китайские рестораны, редакции газет, магазины и клиники, где работают китайские граждане. На сингапурских и тайваньских предприятиях во Вьетнаме были растянуты большие полотнища с надписями: «Мы поддерживаем Вьетнам», «Это не китайская фабрика». Сначала предполагалось, что массовые волнения были подогреты правительством Вьетнама, однако события вышли из-под контроля. Сообщалось о 600 арестованных погромщиках и 40 раненых полицейских.

Российские средства массовой информации поместили на страницах своих изданий краткую информацию о протестах во Вьетнаме, а российские ученые, общественные деятели попытались дать объяснение, почему именно сейчас Китай начал активные действия против Вьетнама в Южно-Китайском море.

Так, например, Антон Цветов в своем блоге писал: «События на Украине могли создать у Китая ощущение, что великодержавная политика снова в моде. Мол, раз никакой катастрофы для России после присоединения Крыма не произошло, то значит разговоры США и Европы о защите прав малых государств разговорами и останутся…

Создается ощущение, что Пекин словно зондирует почву, проверяя пределы терпения стран региона и США. Причем Вьетнам относится к тем странам, с которыми Вашингтон еще только собирается установить военное сотрудничество, о союзнических отношениях пока речи, конечно, не идет. Возможно, поэтому эта акция направлена как раз против Вьетнама, а не против, например, Филиппин. Китай проверяет, как далеко ему дозволено будет пойти в игре мускулами. Дозволено ли Пекину то, что оказалось дозволено Москве?

Каждый подобный инцидент – это проверка. Проверка для региональной системы безопасности, которая в сущности состоит из американской системы союзов и многосторонних институтов вокруг АСЕАН. И каждый раз, когда такие инциденты остаются без коллективного ответа, в Пекине вырабатывается привычка, что так можно себя вести».

Антон Цветов, говоря об откликах из Москвы на конфликт КНР с СРВ, считает, что «нейтральная позиция Москвы по проблеме ЮКМ, конечно же, оправдана». И объясняет почему: «Однако нейтралитет этот вполне можно расширить и конкретизировать. Причем в данном случае российский интерес вполне очевиден – если отечественная компания решит в этом же районе начать добычу нефти, с кем она должна будет вести переговоры – с Китаем или с Вьетнамом?

Сформулирую этот интерес прямо: деятельность российских компаний не должна ни в коей мере зависеть от частных проблем политических отношений двух других государств, оба из которых, кстати, являются нашими стратегическими партнерами, что бы это ни значило».

Профессор Академии обороны Австралии Карл Тайер заявил: «США занимают нейтральную позицию в отношении морских споров. Нынешний конфликт вокруг буровой вышки выявил разрыв между американской риторикой и способностью США принимать эффективные меры. Американцы побоятся вводить санкции против Китая и не будут напрямую воздействовать на ситуацию.

Россия стоит перед дилеммой. Обе страны являются ее стратегическими партнерами, им она поставляет современное боевое оружие. Полагаю, Россия будет призывать стороны решить конфликт мирным путем».

Свою позицию озвучил ветеран войны во Вьетнаме Н. Колесник: «Лично я считаю, что ответственность за происходящее полностью лежит на китайской стороне (начавшей монтаж буровой платформы в спорной зоне без предварительных консультаций и согласования с Вьетнамом), действующей с позиции более сильного, пренебрегающего интересами и правами соседа».

Истинные причины той войны без победителя и побежденного до сих пор неясны. Однако Китай 1979 года и Китай 2014 года, как говорят в Одессе, две большие разницы. Китай – вторая мировая экономическая держава, но не мировая морская и военная.

В условиях разгоревшегося конфликта руководство Китая делает, как и прежде, миролюбивые заявления и якобы готово к переговорам с Вьетнамом. Председатель КНР Си Цзиньпин во время встречи с президентом СРВ Чыонг Тан Шангом в Пекине 10 июня 2013 г. заявил, что обе стороны должны демонстрировать свою решимость в поисках политического решения территориального спора в Южно-Китайском море, не допускать, чтобы эта проблема влияла на двусторонние отношения.

По словам Си Цзиньпина, Пекин готов к сотрудничеству с Ханоем на переговорах по демаркации морской границы за пределами Тонкинского залива (китайское название – Бэйбувань). Премьер Госсовета КНР Ли Кэцян во время переговоров в Ханое 13 октября 2013 г. с премьер-минис-тром СРВ Нгуен Тан Зунгом достиг договоренности о создании комиссии, в рамках которой, подобно такой же схеме контактов КНР с Японией, будут вестись переговоры на уровне глав правительств.

Участвуя в работе саммита АСЕАН в Брунее летом 2013 г., Си Цзиньпин подтвердил свое согласие на начало совместной работы над проектом Кодекса поведения в Южно-Китайском море, чтобы превратить его в Зону дружбы и сотрудничества.

Премьер-министр СРВ Нгуен Тан Зунг также принял участие в ХХIV саммите АСЕАН, состоявшемся в Нейпьидо (Мьянма) в мае 2014 года. Выступая на открытии саммита в качестве председателя саммита, президент Мьянмы, господин Тейн Сейн подчеркнул, что солидарность и единство являются ключевым преимуществом в процессе создания мирного и процветающего сообщества АСЕАН к 2015 году.

На саммите в Нейпьидо руководители стран АСЕАН выразили глубокую озабоченность событиями в Южно-Китайском море, заявив, что они угрожают миру, стабильности, безопасности и свободе мореходства в этом районе. Участники саммита потребовали серьезного соблюдения норм международного права, в частности, Конвенции ООН по морскому праву от 1982 года и Декларации о правилах поведения сторон в Южно-Китайском море. Подтвердили готовность решать споры мирным путем, не использовать силу или угрожать применением силы, не совершать действия, вызывающие дестабилизацию ситуации в регионе, высказались за то, чтобы в скорейшем времени принять Кодекс о правилах поведения сторон в Южно-Китайском море.

Участвовавшие в ХХIV саммите АСЕАН все главы дипломатических ведомств, включая Вьетнам, сделали совместное заявление «О ситуации в Восточном (Южно-Китайском) море». В нем они выразили глубочайшую озабоченность событиями в ЮКМ, которые приводят к росту напряженности во всем регионе. Они потребовали от конфликтующих сторон проявлять сдержанность и избегать действий, угрожающих миру и стабильности в регионе, решать споры мирным путем на основе общепринятых принципов международного права и Конвенции ООН по морскому праву от 1982 года, не прибегать к использованию силы или угрожая применением силы. Подтвердили важность поддержания мира, стабильности, безопасности и свободы мореходства и воздушного транспорта в ЮКМ. Подчеркнули необходимость соблюдения «Заявления АСЕАН из 6 пунктов по ЮКМ» и 15-го совместного заявления АСЕАН-КНР, сделанного по случаю 10-й годовщины со дня принятия Декларации о правилах поведения сторон в ЮКМ.

В совместном заявлении глав МИД АСЕАН была подчеркнута необходимость скорейшего принятия в Организации Объединенных Наций Кодекса о принципах поведения сторон в Восточном море.

По нашему мнению, Китаю в условиях крепнущей роли АСЕАН в решении мировых и региональных проблем и единодушно принятого Заявления Ассоциацией, придется присоединиться к Кодексу о принципах поведения сторон в ЮКМ.

Такое решение будет препятствовать планам захвата КНР чужих территорий и способствовать законодательному оформлению в ООН раздела прав владения морскими территориями для всех участников морского конфликта.

Тригубенко М.Е.,

20 января 2014 года исполняется 40 лет с момента захвата ВМФ НОАК Китая Парасельских островов в Южно-Китайском море, которые Вьетнам считает своей территорией.

С тех пор не прекращается спор двух стран относительно национального суверенитета над островами, к которому приковано пристальное внимание мировой общественности, дипломатических ведомств и международных организаций. Проблема Южно-Китайского моря неоднократно обсуждалась на саммитах АСЕАН, фиксировалась в заявлениях на высшем уровне (Вьетнам – Китай, Вьетнам – Россия, Китай – Россия и пр.).

Ежегодно в СРВ, Китае, США и других странах собираются международные конференции, издано большое число журнальных статей, опубликованы монографии, в т.ч. российских востоковедов и авторов других стран. В них высказываются соображения о том, что региональный морской конфликт может привести к войне в граничащих с РФ странах Восточной Азии, если на упреждение своевременно не вмешаются третьи страны.

Проблема должна быть рассмотрена Международным арбитражным Судом по морскому праву в ООН и законодательно принят Кодекс поведения в Южно-Китайском море.

В чем же суть спора, каковы его истоки и побудительные мотивы?

Социалистический Китай вынашивал идею установления своего полного господства в Южно-Китай-ском море, начиная с 1956 года. После ухода из Индокитая французов войска НОАК КНР в 1956 г. высадились на островах Амфитрит Парасельского архипелага, а на островах Круассан высадился десант войск южновьетнамского режима Нго Динь Зиема.

В феврале 1959 г. Китаем была предпринята попытка захватить острова Круассан.

До 1974 г. в Южно-Китайском море наступило временное затишье (во Вьетнаме бушевала война, КНР была охвачена «культурной революцией»), закончившиеся в 1974 г. после подписания Парижского соглашения по Индокитаю. США были вынуждены по условиям соглашения вывести свои войска из Южного Вьетнама.

В связи с успехами Демократической Республики Вьетнам по освобождению Юга режим Нго Динь Зиема оказался деморализован и подходил к краху.

Предвидя этот финал и возможность объединения ДРВ в единое социалистическое государство, Китай спешил закрепиться на ранее захваченных морских территориях.

В 1971 г. на самом крупном из захваченных Парасельских островов – острове Вуди, была построена гавань для захода военно-морских судов КНР.

15 января 1974 г. китайские рыбаки высадившись на островах Круассан, контролируемых южновьетнамскими военными, подняли флаг КНР, но были изгнаны.

С 16 января начались столкновения военно-морских судов КНР и Южного Вьетнама, части ВМФ НОАК Китая подвергли 19 января бомбардировке Парасельские острова, а 20 января их захватил китайский десант. Южновьетнамские гарнизоны, охраняющие острова Круассан, срочно покинули их при поддержке 7-го флота США, и тем самым весь Парасельский архипелаг оказался под контролем ВМФ НОАК Китая.

Пекинские власти, давая комментарий событиям, представили их таким образом, что обострение отношений 2-х стран на море было спровоцировано Сайгоном. Сайгонские боевые корабли первыми открыли огонь против частей ВМФ НОАК, несущих патрульную службу в этом районе, а китайская сторона лишь обороняла свою «исконную территорию».

Российские ученые объяснили причины быстрого захвата Китаем Парасельских островов в 1974 г. исторической обстановкой того времени, когда в условиях сложившейся трехполярной системы международных отношений в Восточной Азии (США – СССР – КНР), Пекин мог не опасаться каких-либо контрмер со стороны ни Москвы, ни со стороны Вашингтона.[1]

После советско-китайского пограничного конфликта на Дальнем Востоке (1969 г.) Москва направила Пекину ряд сигналов, свидетельствовавших о нежелательности эскалации напряженности в отношениях между двумя странами в будущем. Подтверждением этому могут служить предложения СССР подписать с КНР договор о неприменении силы (1971 г.) и пакт о ненападении (1973 г.).

Исходя из этого какие-либо практические действия СССР в акватории Парасельских островов представлялись маловероятными, но это могло продолжаться пока группа островов Круассан в Южно-Китайском море оставалась под контролем южного, а не северного Вьетнама.

США – второй геополитический соперник КНР в Восточной Азии также не воспрепятствовал захвату в 1974 г. Китаем всего Парасельского архипелага.

Ученые полагают, что дело здесь не только в нормализации китайско-американских отношений и стремлении США разыграть «китайскую карту» в глобальном противостоянии с Советским Союзом.

Главной причиной было повышение барьера вовлеченности США в дела Юго-Восточной Азии после подписания Парижских соглашений и лишения американским Конгрессом и Сенатом права принимать решения по вьетнамскому вопросу самостоятельно.

В самый разгар боевых действий в Южно-Китайском море соединения 7-го флота США получили строжайший приказ соблюдать нейтралитет и не вмешиваться в конфликт Китая с Южным Вьетнамом. В дальнейшем Вашингтон открыто отмежевался от своего недавнего союзника, когда при обсуждении вопроса о Парасельских островах в американском Конгрессе, окончательно принятое решение заключалось в том, что эта проблема должна быть урегулирована только самими странами-претендентами.[2]

Так закончился первый этап противостояния Китая и Южного Вьетнама и начался период противостояния Китая против Социалистической Республики Вьетнам.

Стратегическая роль Южно-Китайского моря состоит в том, что это –  кладовая крупных запасов нефти и газа, разнообразных морепродуктов и важнейший кратчайший водный путь для морского транспорта от Индийского Океана до Тихого Океана.

Это объясняет амбициозные планы КНР стать не только самой мощной сухопутной, но и крупнейшей морской державой мира.

Коммерческие интересы Китая к ЮКМ связаны с эксплуатацией энергоресурсов, хотя до сих пор глубокая сейсморазведка в Южно-Китайском море не проводилась. Геологоразведка Китая зафиксировала 10 нефтяных бассейнов с запасами нефти от 23 до 30 млн. т и 20 трлн. м³ природного газа. Разработку нефтяных месторождений в южно-Китайском море ведут наряду с КНР Малайзия, Вьетнам, Филиппины, некоторые российские компании. В 2011 г. здесь в день добывалось до 2,5 млн. баррелей сырой нефти.[3] Американские геологические службы дают свой, более высокий прогноз: 60-70% запасов углеводородов в Южно-Китайском море может составлять природный газ в объеме 145,5 трлн. м³.[4]

Правовой статус ЮКМ и островов остается неопределенным вплоть до настоящего времени, и сохраняется юридический спор, который охватывает три направления: суверенитет над островами; разграничение исключительных экономических зон (ИЭЗ) и континентального шельфа; свобода навигации в территориальных водах, в ИЭЗ, международных проливах и у архипелагов[5].

В территориальных спорах с Китаем по Южно-Китайскому морю непосредственно, кроме Вьетнама, участвуют Филиппины за риф Мис-чиф, который находится в пределах 200-мильной исключительной экономической зоны (ИЭЗ), Тайвань – за самый большой в северной части архипелага Спратли остров Тайпиндо, Малайзия – за острова в южной и восточной части архипелага Спратли.

Другие сопредельные государства в китайском поясе соседства в ЮВА – Бруней и Индонезия с КНР открыто не конфликтуют. В 2009 г. Вьетнам и Малайзия договорились о разделе права владения части своих островов, Китай своих претензий на это не выдвигал, хотя Малайзия фактически контролирует 1/5 всего побережья ЮКМ. Индонезия, не претендуя на суверенитет в Южно-Китайском море активную деятельность развернула в ООН, выступила 12 сентября 2012 г. на Генеральной Ассамблее ООН за принятие «Кодекса поведения в ЮКМ».

Разрешению проблем спорных территорий мешает недоработка ООН Конвенции по морскому праву, утвержденная в 1982 г., где в статье 123 (3) не дано ясного определения, что считать островом, а что только рифом или скалой. Это упущение привело к различному толкованию правового статуса островов Южно-Китайского моря. В Конвенции не был определен правовой статус так называемых полузамкнутых морей, к категории которых относится Южно-Китайское море.[6]

В условиях сохранения неопределенности конфликтующие стороны свое право на некоторые острова материализовали, построив там, где было возможно небольшие аэродромы (взлетно-посадочные полосы), морские причалы, казармы, учреждены местные органы власти, а острова включили в состав своей территории.

Вопрос о территориальной принадлежности островов ЮКМ в Комиссии ООН по Конвенции по морскому праву должен был рассмотрен в 2009 год.

В мае 2009 г. в ООН поступили заявки от СРВ, Малайзии и Филиппин. КНР заявку не подала, но в апреле 2009 г. направила в Комиссию ООН ноту протеста МИД, приложив карту своих морских владений, границы которых были обозначены пунктиром латинской буквы «U», где китайская территория охватывает 80% акватории ЮКМ, включая почти все его острова.

По внешнему виду «Линия U» напоминает «язык буйвола», как ее метко назвали прибрежные страны ЮВА.

Конфигурация «языка буйвола» на картах Китая впервые появилась в 1947 г. при гоминьдановском режиме, позднее ее включили в морские карты КНР. МИД КНР заявило в ноте, направленной в ООН 14 апреля 2009 г., что «Линия U» – это граница «исторического моря» Китая, установленная еще до новой эры.[7]

К 2012 году ЮКМ уже фактически было поделено между странами, вовлеченными в спор с Китаем и где находятся владения самого Китая. СРВ имеет контроль над 25 островами, атоллами и рифами, из которых к островам можно причислить только 7.

Китай владеет вдоль восточной части архипелага Спратли 12 островами, отмелями, рифами и атоллами, где проходят главные морские пути.

Здесь построены вертолетные площадки, артиллерийские укрепления, склады для боеприпасов и продовольствия. Филиппины владеют 9 островными территориями с самой длинной в 1 300 м взлетно-посадоч-ной полосой, Малайзия 5 островами, Тайвань одним, но самым большим, как мы уже озвучили, островом Тайпиндао.

Таким образом, более 50 островов Южно-Китайского моря к настоящему времени де-факто оказались поделенными, из которых Китай владеет экономически развитым и населенным островом Хайнань, а суверенное право на острова своих соседей не признает.

Вьетнам неизменно выступает против аннексии Китаем своих исконных морских территорий.

После того, как 26 мая 2011 г. китайский патрульный катер перерезал кабели научно-исследователь-ского судна по разведке нефтегаза в Южно-Китайском море, МИД СРВ выступило с заявлением, «что этим самым Китай нарушил суверенитет Вьетнама и его права на континентальный шельф и исключительную экономическую зону в нарушение Конвенции ООН по морскому праву, Декларации о поведении сторон в ЮКМ, подписанной Китаем и Вьетнамом в 2012 г.».[8]

Территориальные претензии Китая к Вьетнаму возобновились после принятия 21 июня 2012 г. Национальным собранием СРВ Закона о море, в котором спорные острова Сиша, Чжунша и Наньша определяются, как находящиеся под суверенитетом и юрисдикцией Вьетнама.

Китайское МИД потребовало немедленно «исправить ошибку», а Руководство военного ведомства Китая в лице контр-адмирала ВМС НОАК Инь Чжо сделало заявление, что Китай способен постоять за себя в случае любых провокаций: «Наш флот обладает абсолютной способностью и абсолютной решимостью использовать оружие для защиты суверенитета, территориальной целостности и морских прав нашей страны… Мы только ждем приказа»[9].

Вьетнам заявил, что «принятие Закона о море – это обычная законодательная деятельность, направленная на усовершенствование правовых основ государства, выполнение работы по использованию и защите территориальных вод, островов и развития морской экономики страны…»[10].

Китайская экспансия по захвату спорных островных территорий проводится в нескольких формах. Например, по линии развития туризма.

С 2012 г. китайскими властями открыт первый туристический маршрут с острова Хайнань на острова Сиша в архипелаге Спратли, хотя планы по туристическому освоению островов Сиша вынашивались КНР, начиная с 2009 года. Тогда Госсовет КНР обнародовал документ под названием «Некоторые соображения о продвижении строительства и развитии международного туризма в провинции Хайнань». В этом документе была поставлена задача активно продвигать открытие и освоение туристических поездок на архипелаг Сиша, планомерно развивать туристические поездки на другие безлюдные морские острова. В ноябре 2011 года провинциальное управление транспорта выдало хайнаньской судоходной акционерной компании «Хайся» разрешение на пассажирские перевозки по маршруту «Хайкоу – Санья – северные рифы архипелага Сиша». В апреле 2012 года круизное судно совершило плавание от города Санья к рифам этого архипелага[11].

Туризм для Китая имеет и политическую подоплеку, поскольку главная его цель – повышение осведомленности китайской общественности относительно проблемы спорных территорий. Как писали СМИ, даже несмотря на отсутствие на островах архипелага Сиша источников пресной воды и туристической инфраструктуры, в Китае всегда найдутся группы туристов, которые захотят отправиться туда, хотя речь может идти об однодневной поездке и ночевке в палатках[12].

К проблеме освоения спорных островов подключились китайские службы по линии Государственного управления по геодезии и картографии КНР. В 2012 г. была сформирована межведомственная группа, по географическому обследованию Южно-Китайского моря, составлению карт ЮКМ и его островов. В группу вошли видные представители МИД, министерства общественной безопасности и министерства торговли[13].

Россия – давний стратегический и торгово-экономический партнер Вьетнама.

Среди крупных совместных инвестиционных проектов, осуществляемых во Вьетнаме, находятся проекты по разведке и добыче нефти и природного газа на континентальном шельфе Южного Вьетнама, причем некоторые осваиваемые месторождения находятся вблизи спорных территорий Южно-Китайского моря.

Вьетнамская государственная нефтегазовая компания «PetroViet-nam» в 2007 г. с российским ООО «ГК Газпром» в форме совместного предпринимательства работает на четырех блоках №129-132 в Южно-Китайском море, которые не находятся в спорной акватории Китая и Вьетнама. В апреле 2012 г. «Газпром» принял участие в новом проекте освоения нефтегазовых блоков в ЮКМ № 05.2 и № 05.3, где доля в СП у «Газпрома» с «Петровьетнам» на условиях СРП равна 49% акций, а запасы природного газа в этом районе оцениваются в 55 млрд м³.[14] Китайская оффшорная компания CNOOC в июне 2012 г.объявила тендер среди иностранных компаний на разработку девяти новых участков в Южно-Китайском море, в т.ч. там, где работает «Газпром». Правительство Вьетнама через руководство PetroVietnam заявило, что этот тендер должен быть немедленно отменен, поскольку участки, которые на него выставила CNOOC, расположены глубоко внутри континентального шельфа Вьетнама, что серьезно нарушает его суверенные права[15].

Действительно, в числе участков, выставленных CNOОC, оказались те лицензии, на работу которых от Вьетнама получил «Газпром».

ООО «ГК Газпром» – государственная холдинговая компания, и цель ее сотрудничества с вьетнамской компанией «PetroVietnam» заключается в получении прибыли. В официальном заявлении КНР, по поводу российской компании, работающей во Вьетнаме, было сказано, что китайская сторона рассматривает это как «выражение российской государственной политики»[16].

Во время официального визита в СРВ 13 ноября 2013 г. В.В. Путина было подписано «Совместное заявление о дальнейшем укреплении отношений всеобъемлющего стратегического партнерства между Российской Федерацией и Социалистической Республикой Вьетнам».

В Заявлении В.В. Путин и президент Вьетнама Чыонг Тан Шанг отметили, что территориальные и иные споры на пространстве АТР должны решаться исключительно мирным путем, без применения силы или угрозы силой согласно действующему международному праву, прежде всего Уставу ООН и Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. Они выступают за выполнение Декларации о поведении сторон в Южно-Китайском море 2002 года и скорейшее принятие юридически обязывающего Кодекса поведения в ЮКМ^[17].

В заявлении среди главных подписанных во время визита В.В. Путина документов присутствуют подтверждения обоюдного настроя на дальнейшее укрепление кооперации в сфере разведки и добычи нефти и газа на континентальном шельфе, в т.ч. ОАО «ГК Роснефть» с «Петровьетнам» по блоку 15-1/05 на континентальном шельфе СРВ^[18].

В развязывание тугого узла вьетнамо-китайских противоречий по принадлежности островов в Южно-Китайском море включились партийные и государственные лидеры двух стран, что было озвучено в ходе визита в Китай в октябре 2011 г. генерального секретаря компартии Вьетнама Нгуен Фу Чонга.

Пекин и Ханой по итогам визита достигли предварительной договоренности относительно путей разрешения проблем, связанных с Южно-Китайским морем, ни одна из сторон не должна предпринимать действия, которые могли бы еще более осложнить вопрос, не вступив предварительно в диалог с другой стороной, – заявил Нгуен Фу Чонг. Он так же пообещал, что вьетнамское правительство будет придерживаться этого соглашения и не позволит спорам оказывать влияние на двусторонние отношения и региональную стабильность.

На саммите АТЭС во Владивостоке в сентябре 2012 г. во время встречи с вновь избранным президентом СРВ Чыонг Тан Шаном председатель КНР Ху Цзиньтао заявил, что «Китай и Вьетнам должны успокоиться и проявить сдержанность в вопросах Южно-Китайского моря, споры отложить и начать совместную эксплуатацию».[19]

Но одновременно Китай развернул новые инициативы: строительство города Саньша на Парасельских островах, обозначил названия 1,6 тыс. островам и рифам. На новых загранпаспортах граждан Китая личные данные обозначены на фоне карты КНР и всех районов Южно-Китайского моря внутри «Линии U». Продолжаются обстрелы вьетнамского исследовательского судна «Бинь Мин 02», ведущего геологоразведку.

В 2013 году появились некоторые признаки продолжения диалога Китая и Вьетнама по разрешению вопроса спорных территорий. Во время официального визита в КНР 19 июня 2013 г. президента СРВ Чыонг Тан Шанга вновь избранный председатель КНР Си Цзиньпинь заявил о стремлении искать решение территориального спора в ЮКМ «политическим путем и не допускать, чтобы эта проблема влияла на двусторонние отношения».

На саммите АСЕАН в Брунее летом 2013 г. Китай выразил согласие начать совместную работу с этой Ассоциацией десяти стран ЮВА над проектом Кодекса поведения в Южно-Китайском море и сделать море зоной дружбы и сотрудничества. Однако Китай нарушил свое обещание.

Произошла новая провокационная акция Китая по поводу введения 23 ноября 2013 г. в воздушное пространство над Восточно-Китайским морем так называемой «Зоны идентификации ПВО». Любые нарушения иностранными воздушными лайнерами этой Зоны подлежат их уничтожению, как заявило министерство обороны КНР.

В Зону включен контролируемый Японией архипелаг Сенкаку, находящийся в Восточно-Китайском море. Китай заявил, что намерен «ввести подобные Зоны ПВО в других районах, в т.ч. по периметру Южно-Китайского и Желтого моря, зоны островного конфликта с Республикой Корея. Министр иностранных дел Японии Фумидо Кисида выразил протест Китаю, США также немедленно прореагировали.

Американские бомбардировщики В-52 осуществили пролет над территорией Зоны ПВО в Восточно-Китайском море.

После чего руководство КНР заявило, что «пролеты американских военных самолетов отслеживались в состоянии наивысшей боевой готовности и если чужие самолеты не будут слушать наших предупреждений, то будет отдан приказ сбить нарушителя». [20]

В Зону ПВО КНР вошли морские акватории, наиболее интенсивно используемые в военно-морских учениях США со своими военными союзниками.

Джозеф Байден в декабре 2013 г. срочно вылетел в Пекин для обсуждения с председателем КНР Си Цзиньпином проблему создания противовоздушной обороны КНР в спорных с соседями акваториях, но эта встреча закончилась безрезультатно.[21]

 

---